В феврале в винном ресторане Pinot Noir прошел творческий вечер Бориса Плотникова, сыгравшего роль доктора Борменталя в фильме «Собачье сердце» и еще более 40 ролей в театре и кино. Мероприятие состоялось при поддержке партнеров — банка «ГЛОБЭКС», галереи современного искусства «М-ГАЛЕРЕЯ» и журнала «Кто главный».
Борис Григорьевич увлекательно рассказывал о своей жизни и творчестве, читал стихи известных русских поэтов и рассуждал на тему мужчины и женщины, приводя изречения знаменитых мыслителей разных эпох.
Борис Плотников — человек нескольких творческих ипостасей, в каждой из которых он органичен и неповторим. Актёр являет собой яркий пример, олицетворяющий известный тезис: «Талантливый человек талантлив во всем». В рамках творческой встречи Борис Григорьевич традиционно ответил на несколько наших вопросов.
— Борис Григорьевич, насколько я знаю, Вы с детства хорошо играли на скрипке и планировали поступить в консерваторию, но в итоге попали в Свердловское театральное училище?
— Да, верно. И я очень рад, что выбрал актерскую профессию и не свернул со своего пути.
— После училища Вы работали в свердловском ТЮЗе, где за 10 лет было сыграно много ролей — от Арамиса и герцога Бэкингема до Кота Базилио и Иванушки-дурачка…
— Да, и здесь я четко усвоил простую истину: «Костюмчик не сыграет: главное — суть человеческая, а если её нет, то никаким гримом это не скрыть».
— Помимо актерского таланта, Вы также хорошо поете…
— Ну, этому я обязан наследственности. У нас семья всегда поющая была — еще деды мои любили петь.
— Расскажите, пожалуйста, как Вы попали в кино?
— Свердловская киностудия тогда снимала по пять-шесть фильмов в год. На главные роли приглашали обычно актеров из Москвы, а на роли второго плана и в массовку набирали из местных. Помню, как нас выстраивали в одну шеренгу по росту, и меня из этой шеренги выводили первым: «Вы, молодой человек, никогда сюда больше не вставайте. Вы абсолютно некиногеничны!» Для меня это было, конечно, большой трагедией. И я в то время поставил для себя на кино крест.
А в 1975 году режиссер Лариса Шепитько в Москве искала актера на роль Сотникова в фильме «Восхождение». Искала по всей стране, но никто ей не подходил. Мне принесли телеграмму — приглашение на пробу. Но я, честно говоря, сначала не поверил, потому что эту телеграмму мне принес актер, который меня все время разыгрывал. Но потом пришли и вторая, и третья телеграммы… И я все-таки поехал. Съемки происходили под Муромом, в экстремальной обстановке, в 30-градусный мороз…
— После выхода фильма Шепитько признавалась, что снимала этот фильм, как последний… Он стал лауреатом многих кинофестивалей, в том числе и международных. Как изменилась после этого Ваша жизнь?
— В Москве в театре Сатиры режиссер Плучек в то время собирался ставить «Бесов» Достоевского, искал исполнителя одной из ролей и пригласил меня в свой театр. И хотя постановку Плучеку вскоре запретили, я проработал в этом театре еще 10 лет, все это время продолжая жить в общежитии театра Сатиры, которое, по иронии судьбы, находилось в Плотниковом переулке…
В первый раз я вышел на сцену этого театра, дублируя Андрея Миронова в спектакле «Ремонт». Вообще Миронов сыграл большую роль в моей жизни. Я был занят почти во всех спектаклях, которые он поставил как режиссер. Хотя не скажу, что мы были с ним близкими друзьями. Вообще, я очень медленно схожусь с людьми. В свое время режиссер Феликс Григорьян сказал мне: «Если хотите сохранить себя в театре — сразу после репетиции, ни с кем не общаясь, уходите».
— А как Вы получили роль князя Мышкина?
— Я тогда работал в театре Сатиры, и вдруг звонок: «С вами хотел бы встретиться главный режиссер театра Советской Армии Леонид Хейфец. У нас в театре уже давно идет спектакль „Идиот“. Сейчас такая ситуация, что надо везти спектакль на гастроли во Владивосток, а оба исполнителя, по разным причинам, не могут ехать. Не хотели бы вы в четырех спектаклях сыграть князя Мышкина?».
Признаться честно, роль князя Мышкина — это моя давняя актерская мечта. Меня вводил в спектакль ассистент режиссера без репетиций. Она только говорила: «Вот тут будет стоять такой-то персонаж, а здесь — этот». Во Владивостоке выход на сцену у меня был фактически, как у князя Мышкина, который приехал в чужой город к людям, которых до этого не видел, но много слышал о них. Спектакль приняли очень хорошо, и вместо четырех раз я сыграл эту роль… 189 раз! Князя Мышкина играл 12 лет. Это было настоящее актерское счастье.
— Играя в театре, Вы также много снимались в кино. Царевич Алексей в американском фильме «Петр Великий» открыл династию Романовых в Вашем творчестве. Потом были Петр III в. фильме «Михайло Ломоносов», Александр I в. спектакле «Павел I», Николай I в. телеспектакле о Лермонтове, цикл радиопередач по книге Радзинского о жизни и смерти Николая II… Почему, успешно работая на сцене и в кино, Вы стали еще учиться на искусствоведа?
— Это случилось давно, по совету Ларисы Ефимовны. Она мне как-то сказала: «Ты такой человек, которому надо совершенствовать себя». Я окончил Свердловский университет, отделение истории искусств. Моя дипломная работа была посвящена книжной графике. Иллюстраторы и актеры — это интерпретаторы авторского замысла. Как и актеру, иллюстратору надо «прожить» своих героев. Книга с иллюстрациями в чем-то похожа на спектакль или фильм.
— Когда Олег Табаков пригласил Вас в свой театр-студию на роль Гольдони в спектакле «Прощайте… и рукоплещите!», а потом предложил стать актером МХАТа, Вы все равно продолжали играть в театре Российской Армии роль Гарпагона в спектакле Бориса Морозова «Скупой»…
— Сейчас, уже длительное время общаясь с Гарпагоном, мне даже стало его жалко. Это человек страсти. Кто-то собирает картины, кто-то этикетки. А у этого — деньги. Мне его жалко. И когда он в конце получает свою шкатулку, я радуюсь вместе с ним. Роль Гарпагона возникла после спектакля «Отелло», где я играл Яго. Мышкин и Яго — это две разные галактики. Князь Мышкин проходит ступеньки вверх, а этот герой — вниз. А в конце жизни приходит какое-то глубинное понимание того, что жизнь прожита зря…
— Интеллектуалам нравится спектакль МХАТа «Копенгаген», в котором представлена версия встречи знаменитых физиков Бора и Гейзенберга. На радио Вы читаете Евангелие, стихи Пушкина и прозу Достоевского. Критики считают Вас артистом, который противопоставляет хаосу современной цивилизации глубокий, сосредоточенный мир своей души…
— Есть выдающиеся тексты, которые мне довелось произносить. Они отвлекают людей от каких-то сиюминутных сложностей. А ведь задача искусства в том и состоит, чтобы поднять человека, обратить его к вечным ценностям, не правда ли?..
